15.02.21
В одной семье зулу мать и все дети были христианами, а отец – жестоким закоренелым язычником. Однажды, вернувшись из Йоханнесбурга, где он работал, отец заколол козу, принеся её в жертву духам умерших. По языческим законам каждый член семьи должен поесть жертвенного мяса, иначе, как они считают, этот дом постигнет несчастье. И вот, взяв в руки плётку, муж приказал жене принести это мясо и раздать каждому из детей, после чего есть самой.
Дрожа от страха, боясь страшных побоев, мать и все старшие дети начали есть идоложертвенное, однако самый младший в семье ребёнок – четырёхлетняя девочка категорически отказалась от него.
- Почему ты не ешь? – угрожающе посмотрев на неё, спросил отец.
- Я не могу его есть, папа, – ответила она. – Мой Иисус, Который живёт во мне, не позволяет этого.
Тогда разгневанный отец взял палку, повелел жене следовать за ним и, зайдя в хижину и заперев за собой дверь, начал жестоко избивать свою маленькую дочь. Приглашённые на этот жертвенный обед родственники и соседи, сидевшие за столом около хижины, думали, что он бьёт свою жену. Это избиение продолжалось так долго, что сестра хозяина дома, испугавшись, что он убьёт свою жену, взломала дверь и ворвалась внутрь. Её глазам предстала потрясающая картина: на земляном полу лежало распростёртое окровавленное тельце девочки, а озверевший отец продолжал орудовать своей палкой, время от времени спрашивая: "Будешь теперь есть мясо?" Однако избитое до полусмерти дитя, каким-то чудом ещё не потерявшее сознание, снова и снова повторяло: "Нет, отец. Мой Иисус не позволяет мне этого".
Оттолкнув разъярённого брата, женщина схватила истерзанного ребёнка и, спасаясь, выбежала с ним на улицу. Она принесла девочку к нам на миссионерскую станцию и попросила укрыть её и оказать помощь. Эта четырёхлетняя верная свидетельница Иисуса пробыла у нас несколько недель, пока все её страшные раны ни закрылись.
Перед уходом одна наша сотрудница подарила ей большую курицу, сказав: "Это тебе за то, что ты была верна Господу". Вернувшись домой девочка попросила мать зажарить курицу и пригласила на обед своих друзей. Матери же и своим братьям и сестрам она сказала: "Вы не можете есть с нами, потому что были неверны Иисусу".
Через несколько дней, несмотря на то, что была ещё очень слаба и хромала, она собралась и отправилась на собрание.
- Дочь! – крикнул отец. – Куда ты пошла?
- На детское богослужение, – ответила она ему, даже не оглянувшись. Не находя слов, отец в бессилии молча качал головой, провожая глазами удалявшуюся крошечную фигурку девочки.
Слух о мужестве и необыкновенной стойкости этого четырёхлетнего ребёнка быстро распространилась по всей окрестности. Взрослые и дети приходили к ней и спрашивали: - Так ты что, христианка?
- Не смейтесь надо мной, - отмахивалась она от них. - Я никакая не христианка. Просто я очень люблю Иисуса Христа и хочу служить Ему и следовать за Ним всю мою жизнь (Девочка была так мала, что даже ещё не знала, что обозначает слово "христианка "). Позже, когда она снова пришла к нам на Ква Сизабанту, мы спросили её: - Скажи, неужели ты не боялась, что отец тебя может убить?
- Нет, – рассмеялась она. – Я ведь знала, что в этот день он должен был снова уехать в Йоханнесбург. Когда отец взял палку – было уже послеобеденное время, поэтому я подумала, что он может бить меня всего несколько часов. Ведь вечером ему нужно уезжать, и тогда я снова свободна. Много лет тому назад в Индии жил царь одного племени. У него был единственный сын, наследник царского трона. Однако этот принц, став юношей, начал проводить разгульную жизнь. Имея много подобных себе друзей, он пил, курил, употреблял наркотики, играл в карты и ночи напролёт проводил с блудницами. Его поведение очень огорчало и печалило отца.
Царь прекрасно понимал, что если сын займёт трон, он погубит народ и царство. Никакие вразумления и уговоры не помогали. И тогда после долгих размышлений царь позвал к себе молодого принца и двух генералов. Повелев слугам принести прекрасную морскую раковину, он наполнил её до самого верха драгоценным елеем и, передав сыну, сказал: "С этой раковиной ты пройдёшь по всему городу мимо казино, ресторанов и увеселительных домов, где ты проводил всё своё время. Но помни: если прольёшь из раковины хотя бы одну каплю елея, эти генералы в тот же момент отрубят тебе голову". Вручив генералам сверкающие мечи, он приказал им идти рядом и, в случае пролития елея, немедленно исполнить приказ, умертвив принца там же на месте.
Юноша покрылся холодным потом, поняв, что на карту поставлена его жизнь. Медленно-медленно, не сводя глаз с раковины, он сделал первые несколько шагов. Так же медленно, сверкая поднятыми обнажёнными мечами, оба генерала последовали за ним. Прошло 10 минут, и вот уже три фигуры скрылись от взора царя.
О, как мучительно долго тянулись следующие несколько часов! Отец прекрасно сознавал, что может больше не увидеть своего сына живым. Но вот, наконец, эти трое снова появились вдали. Осторожно ступая, юноша приблизился к ступеням дворца.
- Ни одной капли елея не пролилось на землю? – спросил обоих генералов царь.
- Ни одной, – в один голос ответили они.
- Но как это удалось тебе? – обратился он тогда к сыну. – Прошёл ты около всех мест, о которых я тебе говорил?
- Да, отец. Я в точности исполнил твоё повеление.
- А как же то, около чего ты раньше не мог пройти, чтобы не вкусить? Как же девушки, женщины, вино, наркотики и всё остальное?
- Отец, – тихо прервал его сын. – В эти минуты я всё забыл, потому что малейшее не бодрствование могло стоить мне жизни.
- Скажи, разве не было тебе трудно, когда из ресторанов и увеселительных домов доносились призывные крики твоих подруг и друзей, звон бокалов, музыка, смех и такой непреодолимо влекущий тебя запах сигарет?
- Я об этом даже не думал, отец. Я ничего не видел, не слышал и не ощущал, потому, что взор мой и мысли были направлены на раковину с драгоценным елеем. Ведь каждую секунду для меня могла наступить смерть.
- Так вот, дитя моё, – выслушав его, сказал царь. – Пусть это будет тебе уроком на всю жизнь. Живи так же дальше, и тогда придёт день, когда ты станешь царём. Дорогие друзья! Если этот юноша забыл о своих греховных влечениях, взирая на драгоценный елей, то насколько же важнее то же самое сделать и нам, взирая на Иисуса Христа! У него речь шла о временной жизни и о царстве земном, у нас же – о жизни вечной и Царстве Небесном. Если мы взираем на Иисуса – на этот драгоценный елей с неба, если думаем о вечном пребывании в Царстве Бога Отца у ног нашего Спасителя, тогда не трудно жить для Господа и служить Ему от всего сердца.
Скажите, братья и сестры, задумывались ли мы уже когда-нибудь о том, что Бог видит нас совершенно иначе, чем видим себя мы, и характеризует наше духовное состояние совсем не так, как определяем его мы.
Думаю, всем нам известно, что в церквах и среди христиан есть много сокрытого. Очень часто пастор общины не имеет и малейшего представления о том, как обстоят дела в домах его членов. Знаете, иногда мне хотелось бы стать мухой, чтобы полететь в квартиры верующих людей и посмотреть, как там всё выглядит. Приходя на собрания, христиане ведут себя подчёркнуто благочестиво, однако их жизнь в домах проходит, как в аду.
Одна сестра мне рассказывала: "Каждый раз, когда муж возвращается с работы домой, меня охватывает страх. Его присутствие является для меня тяжким бременем. Но ещё страшнее, когда наступает время идти спать, потому что в спальне он ведёт себя, как дикий зверь. Наш пастор этого, конечно, не знает. Да я и не решусь никогда ему такое рассказать, потому что в церкви муж считается хорошим христианином и духовным братом".
Этот пример, увы, является далеко не единственным. В церкви на служениях выглядит всё прекрасно. Стройно поёт хор, одна за другой следуют проповеди и на лицах сидящих в зале написано благочестие. Но пройдитесь по домам этих же христиан, и вы увидите, каково их христианство в действительности. Ссоры, распри, разногласия, неприязнь и открытая враждебность друг ко другу. Муж ругается с женой, дети – с родителями.
Обращаясь к христианам Лаодикийской церкви, Господь не говорит о том, что знает об их благочестивом поведении на служениях и о прекрасном пении в хоре. Нет. Он говорит, что знает их дела, то есть именно ту жизнь, которая скрыта от посторонних глаз. Должен сказать, что во времена пробуждения именно это прежде всего выходит на свет. Понимаете вы это, друзья?
Молясь о том, чтобы Дух Святой начал действовать, готовы ли вы с вашими делами выйти на свет и предстать пред Тем, Кто знает о вас всё?
Читая послание дальше, мы сталкиваемся с пугающими своей бескомпромиссностью словами: "Ты ни холоден, ни горяч, – и вслед за этим ещё более потрясающее. – О, если бы ты был холоден или горяч!" Человеческий разум отказывается такое вместить. Как это возможно? Неужели Бог действительно мог такое сказать: "О, если бы ты был холоден!" Приходилось ли вам когда-нибудь сталкиваться с холодными, ничего не знающими о Боге язычниками? Наблюдали ли вы их ужасную жизнь? Как жаль, что я не могу показать вам фотографии живущих в язычестве, особенно тех из них, которые и поныне являются людоедами. О, если бы вы знали, какие это несчастные души! Не живя среди них, не зная их обычаев и не видя их жизни, практически невозможно себе этого представить. Чёрствое, грубое сердце, переходящая все границы человеческого разумения жестокость, отсутствие всякого милосердия не только к врагу, но и к любому, противящемуся его воле, – вот характерные черты холодного закоренелого язычника. Жестокая диктатура и насилие являются их образом жизни. Убийство для них не есть что-то из ряда вон выходящее. Так, к примеру, если женщина рождает близнецов, одному тут же забивают рот и нос землёй, чтобы он задохнулся. По их понятиям рождение сразу двух приносит несчастье, поэтому кто-то из них должен непременно умереть.
Если сосед поругается с соседом, это почти неизбежно кончается бессмысленным кровопролитием. У них с любым противником только один разговор – копьё в сердце. Расправившись таким образом со своим врагом, победитель вспарывает ему живот, вытаскивает печень, отрезает от неё кусок и начинает высасывать кровь; или ещё ужаснее – отрезается голова или половые органы, и из них изготовляются колдовские средства, используемые против другого племени.
Много подобного я мог бы вам рассказать в подтверждение того, как ужасно и отвратительно холодное язычество. Так почему же Тот, Кто есть Аминь и свидетель верный и истинный, обращаясь к Лаодикийским христианам, восклицает, что лучше бы они были такими же вот холодными, чем тёплыми? Как это так, что Господу холодные язычники приемлемее, чем так называемые дети Божий, которые являются тёплыми?!
Не правда ли, что наш человеческий разум не соглашается такое вместить и готов почти кричать: "Не понимаю, Господь! Как можно, чтобы холодный язычник в Твоих очах был ценнее того, кто верит в Тебя!?" Но постойте. Давайте-ка задумаемся над тем, что представляет собой тёплость. Как нам известно, это состояние является чем-то средним между холодным и горячим. Желая получить тёплую воду, вы подходите и одновременно открываете кран с холодной и горячей водой, смешивая вместе ту и другую. Тёплой может стать и горячая вода при медленном воздействии на неё окружающей холодной температуры. (В греческом языке под словом "горячее" подразумевается "кипяще-горячее"). Так вот, тёплое всегда является смесью горячего и холодного.
Быть может, вы спросите, как выглядит теплость в практической жизни христианина? Друзья мои! Неужели непонятно, что это смесь христианства и мира!
Несколько лет тому назад мне пришлось пробыть три дня в доме одних христиан. Имея время для отдыха, я хотел использовать эту возможность для уединённой молитвы и пения. Увидев полку с пластинками, я решил послушать христианские мелодии и взял одну из них. Увы, это была мирская музыка. Взял другую – то же самое. Я перебрал все пластинки и кассеты и не нашёл ни одной с духовными песнями.
Чего я только в этих записях не встретил! Всё, вплоть до рок и поп музыки! А ведь я находился в семье христиан. Это не вкладывалось в моей голове. Как можно терпеть в доме, который должен быть к славе Божией, такие вещи, такие картинки, такие книги и записи?! Какой дух исходит из всего этого – Дух Святой или дух мира и преисподней? Как мы собираемся предстать со всем этим пред Богом?
Проделайте эксперимент. Пройдите по домам христиан. Загляните на книжные полки, и вы увидите рядом с духовными книгами любовные романы и, быть может, даже порнографические журналы.
Просмотрите кассеты и пластинки, и у многих рядом с христианскими песнями найдёте мирскую музыку. Прислушайтесь к мелодиям и гимнам, звучащим сегодня в стенах наших церквей и молитвенных домов. Что за ритм в них звучит?
Загляните в шкафы молодёжи, и рядом с платьями и брюками для собраний заметите другую одежду, купленную для того, чтобы не выглядеть слишком старомодно.
Что и говорить, если наша жизнь, сердце и мысли не вполне отданы Господу, то у нас находится время ещё на многое другое. Так приходит духовная теплость.
Христианство, разумеется, соблюдается, только к нему добавляется что-то от мира. Совершенно незаметно, постепенно примешивая то одно, то другое, народ Божий, христианские общины и, увы, многие из их руководителей сделались тёплыми.
Духовная тёплость была опасностью для верующих всех времён. Ещё Моисей упрекал народ Израильский за их половинчатость и раздвоенность в служении Богу. Позднее пророк Илия, обращаясь к народу Божьему, говорил: "Долго ли вам хромать на оба колена? Если Господь есть Бог, то последуйте Ему, а если Ваал, то ему последуйте" (3-я Царств 18-21).
А как с этим у нас, друзья? Кто является нашим Богом? Если Господь, то давайте служить Ему, а если мир, тогда служите ему и во имя его принимайте крещение! Как долго ещё нам хромать на оба колена? Разве не знаете, что в служении Господу золотой серединки не бывает. Слово Божие её исключает, говоря совершенно ясно: "Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится ВРАГОМ Богу" (Посл. Иакова 4:4). Если уж служить, то служить от всего сердца! Богу или миру. Только не обоим.
В последней главе Откровения, в 11 стихе написано: "Неправедный пусть ещё делает неправду; нечистый пусть ещё сквернится; праведный да творит правду ещё, и святой да освящается ещё".
Понимаете вы это, друзья? Уж если вы что-то делаете, то делайте основательно. Есть нечто, что Бог не может переносить, – именно такое половинчатое, раздвоенное, тёплое христианство. Когда человека тошнит, он жаждет только одного, – чтобы его скорее вырвало. Лишь после того, как содержимое желудка бывает исторгнуто, у него наступает облегчение. Так вот, подобным образом чувствует Себя и Господь. Христианин, находящийся в Нём, но являющийся духовно тёплым, приносит Ему подобные страдания. Потому-то Он и говорит: "Но как ты тёпл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих". А это значит раз и навсегда. Возврата при этом нет. Ведь только пёс способен снова сожрать свою блевотину. Человек такого не делает, и уж тем более Бог.
Духовная тёплость – это мерзость в очах Божиих. Если не желаем гореть для Христа, тогда уж лучше возвратиться назад в холодное безбожие. Среднее между этим Бог ненавидит. Непрестанное горение для Господа должно быть нормой духовной жизни каждого христианина, независимо от того, в каких условиях он живёт и в каких обстоятельствах находится.
Я знаю, конечно, что эта тема не по сердцу многим; и проповедник, дерзающий об этом говорить, должен рассчитывать на то, что может быть оставленным и отверженным.
Сэти Стэб, являвшийся первым миссионером, приехавшим из Англии в центральную Африку, потерял половину приехавших вместе с ним сотрудников после того как сказал, что чернокожие язычники, уверовав, должны жить согласно Слову Божьему. "Брат! – возмущённо выговаривали они ему. – Как можно ожидать, чтобы эти людоеды, эти безграмотные дикари жили согласно Писанию! Для них довольно и того, если они, приняв Христа, оставят своё язычество и поклонение духам!"
– "Нет! – отвечал миссионер, сердце которого горело для Господа. – В Царство Небесное есть только один путь, указанный Библией. Другого пути не существует. У Бога нет различных ступеней. Христианином является лишь тот, кто духовно горяч!"
Преткнувшись на этих словах, половина работавших вместе с ним решили оставить его и уехать назад в Англию. И слава Богу! Потому что когда эти тёплые христиане покинули то место, там началось великое духовное пробуждение.
Тёплое христианство было, есть и всегда остаётся проклятием и самым большим препятствием для дела Божьего. Духовная тёплость является характерной чертой тех верующих, сердце которых не на 100%, а только наполовину отданы Господу. Это значит 50% отдаётся служению Ему, а 50% – служению миру и самому себе. Такое раздвоенное сердце очень подходит сатане, предоставляя ему идеальные возможности для действий. Он чувствует себя там, как в уютном гнёздышке. Нигде дьяволу не бывает так вольготно, как в общине тёплых христиан. Поэтому не удивительно, что Господь испытывает к тёплости такое отвращение, и, кто знает, не взывает ли Он теперь к Небесному Отцу, говоря: "Доколе, Отче? Когда пробьёт Мой час избавления от этого зла?"
Так давайте же, наконец, решим, друзья, как долго ещё своей духовной тёплостью будем приносить страдания нашему Спасителю?
Из уст благочестивых часто приходится слышать теперь слова о том, что Господь скоро придёт. Да, Он действительно грядёт. Только задумываемся ли мы о том, с чем выйдем Ему навстречу? "Извергну тебя из уст Моих". Быть так отвергнутым – значит конец, неважно, касается это отдельной души или христианской общины и церкви, даже если они находятся под покровом огромного, богато украшенного молитвенного дома, в котором возносятся молитвы и стройные песнопения. Это их не спасёт. Бог не в рукотворённых храмах живёт.
Горе общине, которая является духовно тёплой! Уж лучше тогда быть безбожником, чем тёплым христианином! Ведь это же ужасно, когда мы молимся, поём и свидетельствуем, имея при этом тёплое сердце! Что может быть страшнее как то, что христианин годами и десятилетиями ходит на собрания без огня в сердце и потому, как сказано, напрасно топчет дворы Господни (Исайя 1:12).
Я знаю, конечно, что есть немало верующих, которые, пытаясь оправдать свою духовную тёплость, говорят: "Ах, я – не фанатик. К чему такие крайности? Совесть меня не осуждает, значит всё хорошо. Я не стараюсь лезть вперёд, спокоен, скромен, являю ближним своим любовь. Так что благодарю Бога и за то, что имею".
Да, ты можешь говорить, что угодно, подыскивая для себя оправдания, только Бог их не слушает и уже сегодня выносит тебе приговор: "Извергну тебя из уст Моих". Но и это не всё. То, о чём читаем в этом послании дальше, делает положение ещё более трагичным: "Ибо ты говоришь: Я богат, разбогател и ни в чём не имею нужды; а не знаешь, что ты несчастен и жалок, и нищ, и слеп, и наг". Какая ослеплённость! В своём прямо-таки потрясающе тёплом состоянии эта община ещё даже и хвалится собой, считая себя духовно богатой и не имеющей ни в чём нужды.
Называя вещи своими именами, Бог говорит ясно и прямо: "Не знаешь, что ты несчастен, жалок, нищ, слеп и наг". Читая надменные, высокомерные слова, которыми характеризует себя Лаодикийская церковь, невольно задаёшься вопросом: "Как это возможно, чтобы, находясь в таком плачевном состоянии, эта община могла так о себе говорить?! Что было причиной такой слепоты и что побудило ее - хвалиться собой? Почему она дошла до такого самообмана?"
– Да потому, что внешне в ней выглядело всё вполне благополучно. Явно видны были земные благословения, успех в совершаемых делах и материальное благосостояние. Только всё это не вело к их духовному росту, напротив: к гордости, высокомерию, самоправедности, высокому мнению о себе и многому-многому другому.
Да, по плоти они были богаты, духовно же – нищи. Как жаль, что человек теряет способность отличать духовное от плотского.
Церковь в Лаодикии имела много даров, но не имела милости, не видя, к сожалению, разницы между этим. Возможно, её руководители имели богословские знания вместо духовности, человеческую сообразительность и смекалку вместо божественной мудрости, законность вместо Законодателя. О, как заблуждались эти люди! Кто знает, быть может, уже сегодня ад переполнен таковыми. Внешне благополучные, многого достигшие, богатые; духовно же – несчастные, жалкие и нищие. Знакома вам такая жизнь, друзья? Приходилось ли сталкиваться с подобным положением вещей в церквах сегодня?
Внешне община может выглядеть богато благословлённой. Она может строить прекрасное здание дома молитвы, воображая себе и рассказывая другим, что Господь являет ей в этом Свою особую милость. Может хвалиться обилием духовных даров и проявлением силы Божией, даже не предполагая, что во всём этом нет Бога. Может радоваться, что всё больше и больше её членов заканчивают библейские школы и курсы, забывая, что далеко не всегда это даёт христианину духовную зрелость. Может устанавливать у себя всё новые и новые порядки и законы, не думая о том, что в них нет Законодателя. Может иметь внешнюю форму христианства и вид благочестия, не имея при этом истинной жизни во Христе.
Заметьте, что Лаодикийская община также не видела и не сознавала трагичности своего состояния, имея о себе совершенно иное представление – противоположное тому, что говорил о ней Господь. Он указывал на её потрясающую духовную слепоту и наготу, а она считала себя одетой и зрячей.
Одеждами её была самоправедность, самоуверенность и самонадеянность, а никак не святость и праведность во Христе Иисусе, которые даются только через омовение в пречистой крови Святого Агнца Божьего.
Так свет, который был в них когда-то зажжён, превратился во тьму. Эта тьма проявлялась прежде всего тем, что они осуждали и обвиняли других, только не себя, видели ошибки ближних, но не свои собственные. Они были всегда правы, остальные, разумеется, нет. О, какой же слепотой могут быть поражены христиане! До какой степени духовного обнищания могут они дойти!
